FemTime Форум

Девушка и псоглавцы

Словенская народная сказка

Было это в давние времена, когда еще водились в наших местах псоглавцы.
Шла однажды девица-красавица полем и вдруг видит перед собой целую стаю
псоглавцев. У всех песьи морды, сами косматые, страшные, злющие.
Испугалась девушка и что есть духу побежала прочь. Разглядели псоглавцы,
что девушка собой хороша, да и говорят: "А что, если нам ее поймать!" И
вся стая пустилась вдогонку. Видит девушка, что ей не убежать от
псоглавцев, влезла на пышную сосну и схоронилась в ветвях. Псоглавцы не
могли поднять головы, а потому им и не видно было, на какой сосне укрылась
девушка. И вот стали они своими длинными копьями колоть подряд все
деревья, и когда с одной сосны потекла на землю кровь, обступили они ту
сосну и вырвали ее с корнем. Так и попалась девушка им в лапы.
Заточили ее псоглавцы в высоком замке без дверей. Во всем замке ни
души: только она да кошка. Вечером псоглавцы приходили домой, а утром
снова уходили. В потолке ее светлицы была отдушина, и в нее светило
солнце. Дни и ночи проводила девушка в слезах, молила бога, чтоб он помог
ей вернуться домой. Сама она уже не раз пыталась выбраться на волю через
отдушину в потолке, но стоило ей только занести ногу, как в горницу
вбегала кошка и принималась так рьяно вострить когти да так страшно
мяукать, что девушку пронимал страх. Однажды, когда предавалась она
великой печали и горько плакала и молила бога вызволить ее из беды, перед
ней явился вдруг седой старичок и спросил:
- О чем плачешь, девица?
- К батюшке хочу, - отвечала она.
- Тебе отсюда не выйти - замок-то без дверей.
- Знаю, да в потолке вон есть оконце, и давно бы уж была я на воле,
кабы не это кошачье отродье.
- Кошка потому тебя не выпускает, что в хвосте у нее сидят девять
чертей, слуги псоглавцев. Брось ей кусок мяса, а когда она его схватит,
мигом отруби ей хвост и кинь его через голову на девять локтей перед собой
- и тогда уж кошка тебе не помеха.
Сказал и исчез, словно растаял. Сделала девушка, как старик советовал:
дала кошке мяса, вмиг отсекла ей хвост, бросила его через голову на девять
локтей, и злая тварь сразу забилась в угол и присмирела. Девушка немедля
вылезла на крышу. Куда же теперь? На дворе темно, скоро уж ночь. И вдруг
она видит, как по самому коньку, еле передвигая лапы, уныло плетется
бесхвостая кошка. Девушка за ней. Кошка привела ее к дереву, - верхушка
его касалась крыши. Кошка слезла по дереву на землю, девушка - за ней
благополучно спустилась - и бежать.
Настала ночь. Пришли псоглавцы домой, увидели окровавленную бесхвостую
кошку и тотчас смекнули, что к чему. Двенадцать псоглавцев пустились
вдогонку за девушкой. А она уже к родному дому подбегала. У отца ее была
кузница, у самой реки. Как раз в ту ночь его не было дома - ушел искать
пропавшую дочь. Водяное колесо, что раздувало кузнечные мехи, не
вертелось, и кругом - мертвая тишина. Толкнулась девушка в дверь - не
отворяется, заперта; в окне - железная решетка. Никак в дом не попасть.
Звала она отца, звала, да все напрасно. Девушка собралась уж было прилечь
на скамье перед кузней, да вдруг спохватилась: "А ну как придут сюда
псоглавцы, несдобровать мне тогда". Стала думать, как в дом пробраться. И
тут на ум ей пришло, что можно снять водяное колесо и через то отверстие
пролезть в кузницу. Так и сделала. Едва она перевела дух и засветила
лучину, как снаружи послышались голоса псоглавцев. Они шли по ее следу. Не
долго думая, подперла она дверь железным колом, заставила окно, схватила
большой топор - кузнец выковал его как раз накануне - и встала у самого
отверстия, через которое внутрь пробралась. Псоглавцы сразу же приметили
то отверстие, и один из них просунул в кузню свою песью голову. Девушка
размахнулась топором - хвать его по шее! И втащила его внутрь. Другие
псоглавцы подумали, что он сам влез, и один за другим стали просовывать
головы в кузницу, и со всеми девушка расправилась так же, как и с первым.
Утром вернулся опечаленный кузнец и увидел дома дочь и двенадцать
убитых ею псоглавцев.

_________________
Feci quod potui, faciant meliora potentes

Класс! Правда, сомневаюсь, что это все-таки народная сказка. Может, автор известен?!

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Ну, не знаю. Мне автор не известен. А сказку взял отсюда:
http://skazki-narodov.ru/1745-devushka-i-psoglavcy.html

_________________
Feci quod potui, faciant meliora potentes

с юмором и по нашей теме есть в книге Анатолия Тосса
Попытки любви в быту и на природе. Когда будет время прочесть - поделюсь с вами.

из одного "иронического детектива"

Деморализованные ее напором Костя с Тоней не нашлись что возразить и только растерянно переглянулись. Шура же тотчас приступила к выполнению намеченного плана и исчезла в переулке, который действительно выглядел безлюдным и весьма неприятным. Обреченные на слом дома смотрели друг на друга пустыми окнами, за которыми прятался влажный гнилой сумрак. Слева громоздились внушительные деревянные ящики, на вид очень крепкие. Шура решила, что, если влезть на ящик и замаскироваться, можно получить громадное преимущество. Выскочить сбоку – это не фокус. Другое дело – прыгнуть сверху. Всякий живой человек, будь он хоть трижды преступник, наверняка дрогнет перед лицом такой неожиданности.
Сказано – сделано. Она подобрала с земли громадный кусок картона, забросила его на выбранный для себя постамент, соорудила из подсобного материала приступочку и полезла наверх. Ящик оказался что надо и даже ни разу не скрипнул. Шура села на корточки и загородилась заранее приготовленным картоном. Если приглядеться, снаружи, конечно, можно увидеть ее пальцы, но мерзкому типу некогда глазеть по сторонам – он идет по следу Тони Потаповой и нацелен только на нее.
В этот момент Тоня с Костей как раз появились на горизонте. Отличная приманка! Голубки громко болтали и даже смеялись. В душе Шуры шевельнулась ревность: если они и играют, то очень натурально. Ну ничего. Когда она поймает преступника, Костя ее сразу сильно зауважает.
К удовольствию Шуры, друзья ее не заметили, хотя и стреляли глазами по сторонам. Значит, укрытие надежное. Одно плохо – долго на корточках не просидеть, она же не женщина‑змея, которая может завязываться узлом без ущерба для здоровья.
Шура несколько раз шевельнулась, устраиваясь поудобнее, и тут услышала, что кто‑то идет по переулку – шарк, шарк. Сдвинула картон влево, а шею вытянула вправо. И увидела неряшливо одетого мужчину неопределенного возраста с палкой в руке. Палка была нужна ему не для того, чтобы на нее опираться, а чтобы ворошить мусор, выискивая в нем всякие полезные штуки – хорошие гвозди, проволоку, алюминиевые банки. Если учесть, что переулок весь был завален мусором, пребывание здесь «поисковика» могло сильно затянуться. Шура понятия не имела, как шугануть этого типа. Просто вылезти и попросить уйти? Вряд ли он ее послушает. Еще поднимет крик и сорвет всю операцию.
Она осталась сидеть на своем месте, напряженно размышляя о путях выхода из кризиса. Мужчина тем временем неумолимо приближался к Шуриному убежищу. Его будто магнитом тянуло к тому самому ящику, который она избрала местом своей дислокации. В конце концов он оказался так близко, что его можно было не только видеть, но и обонять.
Шура поняла, что таиться дальше не имеет смысла. Поэтому сделала то, что обычно делают дети, когда хотят напугать друг друга. Она высунулась из‑за картона и громко сказала:
– Гав!
Если бы она могла предвидеть, что произойдет в следующую секунду, никогда не стала бы поступать подобным образом. Без преувеличения можно сказать, что это ее «гав» произвело на ворошителя мусора очень сильное впечатление.
Перво‑наперво он выронил свою палку и издал длинный, совершенно нечеловеческий вопль. Так могла бы кричать нечисть, вспугнутая альпинистами на нехоженых тропах Тянь‑Шаня. После чего взметнулся ввысь подобно новогодней петарде. Произведя в полете несколько замысловатых движений туловищем, бедняга отвалил нижнюю челюсть и бросился бежать с той резвостью, которая нападает на человека только от избытка чувств. Иными словами, он драпал так, как будто за ним гналась его собственная бабушка, оплаканная родственниками пару недель назад.
– Да ладно вам! – крикнула Шура ему вслед. – Уж и пошутить нельзя.
Оглядевшись по сторонам, она снова заняла исходную позицию. Однако не прошло и минуты, как некая мелкая пакость с холодны холодны ми паучьими лапками заползла за пояс ее штанов и принялась вдумчиво исследовать живот. Шура подумала, что пока на горизонте чисто, она вполне успеет вытряхнуть противную мошку.
и тяжело завозилась за своей импровизированной ширмой. Поэтому не сразу сообразила, что слышит шаги. Человек не просто стремительно приближался, он был уже тут, прямо рядом с ящиком!
Решив, что это уж точно преследователь, который спешит нагнать Тоню Потапову, а она его почти что прозевала, Шура резво вскочила на ноги, широким жестом отбросила картон в сторону и, издав громкий боевой клич, скакнула вниз.
Лишь в последнюю секунду перед тем, как приземлиться на голову своей жертвы, она поняла, что это еще один ни в чем не повинный прохожий. И что он тоже очень сильно напуган. Волосы у него стояли дыбом, а глаза забавно вытаращились.
– Мать твою! – громко крикнула Шура и в тот же миг обрушилась на него всем своим весом.
Оба упали, намертво вцепившись друг в друга, и несколько раз перекатились с боку на бок, как два борца, сошедшиеся на ринге.
Грохнувшись на землю, Шура разбила локоть и обе коленки, а незнакомец треснулся головой об асфальт и потерял сознание. Когда она сползла с него, то увидела, что он не только не шевелится, но, кажется, и не дышит. Ее охватил панический ужас сродни тому, который испытывает человек, очутившийся среди океана на обломке гнилой доски.
Дрожащими руками она достала из кармана сотовый и принялась нажимать на кнопки, то и дело попадая не туда, куда нужно. И как только ей ответили, ужасным голосом закричала:
– Тоня, Тоня! Случилось страшное. Я задавила человека!
– Как? Где? Господи, чем ты его задавила?!
– Собой, Тоня! Я на него прыгнула с ящика, а он взял и умер. Какой ужас, Тоня! Меня посадят в тюрьму и будут много лет подряд кормить жидким супом!
– Я не умер, – неожиданно донесся слабый голос у нее из‑под локтя, а «труп» «труп» зашевелился и закряхтел.
– Тоня, он жив! – радостно завопила Шура. – Я тебе потом перезвоню.
Встав на четвереньки, она низко наклонилась над пострадавшим и увидела прямо перед собой затуманенные синие глаза. Они смотрели на нее из неведомого далека.
– Неплохо вы меня приложили, – пробормотал мужчина, даже не пытаясь подняться.
Он оказался почти таким же мощным, как Шура, хотя жира на его костях точно не было – одни мускулы. Впрочем, как только что выяснилось, в критических ситуациях мускулы мало помогают. Гораздо важнее верный глаз и хорошая реакция.
– Зачем вы на меня напали? – спросил поверженный гражданин слабым голосом. – Да еще в расстегнутых штанах?
– Это страшная ошибка, – успокоила его Шура, приводя в порядок одежду. – Вы сильно испугались?
– Ну, как вам сказать… Всякий раз при воспоминании о вас сердце мое будет биться чаще, чем следует.
Шура хотела подбодрить его каким‑нибудь дружеским словом, но в этот момент увидела того самого типа, за которым охотилась и ради которого сидела в засаде. Он выскочил непонятно откуда прямо на них, и Шура наконец разглядела его лицо. Сразу же стало понятно, почему в прошлый раз он прикрывал его рукой. На его правой скуле расплылось большое родимое пятно. Шансы на то, чтобы изловить человека с такой приметой, многократно повышались у всякого, кто имел на него зуб. В целом же таинственный незнакомец казался весьма симпатичным. Шура сразу обратила внимание на его большие глаза и тонкие черты лица. Напоровшись на засаду, он немедленно осадил назад, развернулся и бросился наутек. Почувствовав, что расстояние между ним и преследовательницей слишком маленькое, принял неожиданное решение: метнулся к двери в полуразрушенный дом и скрылся внутри.
– Вот теперь ты точно от меня не уйдешь! – крикнула Шура.
Проскакав по обвалившейся в нескольких местах лестнице, они друг за другом взобрались на второй этаж и помчались помчались по коридору – путь наверх оказался заблокирован бетонными плитами и искореженной арматурой. Предполагаемый убийца бежал легко, быстро и технично. Шура громко сопела, пыхтела и топала. Однако желание поймать негодяя служило тем допингом, который не позволил ей потерять темп. В конце концов, один за другим они вылетели на небольшую площадку под открытым небом, обрывавшуюся в пустоту.
Враг оказался в ловушке! Ему отсюда не уйти, это точно. Шура растопырила руки, показывая, что не даст прорваться обратно. Она была вполне готова к рукопашной, и эта готовность немедленно отразилась у нее на лице. Однако вместо того, чтобы драться, противник подбежал к самому краю площадки и заглянул вниз.
Стало ясно, что он решил совершить рискованный прыжок и теперь выбирал площадку для приземления. Гора опилок показалась ему достаточно привлекательной. Шура тоже увидела эти опилки и поняла, что если сию минуту ничего не предпримет, то снова останется с носом. Прыгать вслед за ним опасно: он легкий и ловкий, а в ней тридцать пять кило лишнего веса и куча еще не сбывшихся романтических надежд, которые наверняка разобьются вдребезги.
Прежде чем выполнить свой головокружительный трюк, незнакомец пронзительно свистнул – так, будто подзывал доброго коня, оставленного пастись в отдалении. Потом сгруппировался и…
Шура совершила нечеловеческий рывок и буквально в последний момент схватила негодяя за рубашку. Причем схватила крепко, он при всем желании не смог бы вырваться. Однако вместо того, чтобы принять бой, тот резко рванул рубашку на груди – так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, извернулся и вылез из нее, оставив в руках Шуры. Мелькнула загорелая спина, сошедшиеся на миг лопатки – и добыча сиганула вниз. Преследовательница слышала, как негодяй приземлился в опилки и засмеялся. Впрочем, его смех тотчас же заглушил рев мотора. В переулок ворвался огромный мотоцикл с лихим седоком, на голову которого был надет черный шлем. Свесившись вниз, раздосадованная Шура беспомощно наблюдала, наблюдала, как человек с родимым пятном, прихрамывая, бежит к нему, вспрыгивает на сиденье позади водителя, тот нажимает на газ, и мотоцикл, заложив крутой вираж, уносится прочь.
Бледная от злости, она топнула ногой, плюнула и отправилась назад тем же путем, каким пришла. Вернее, прибежала. Только сейчас Шура поняла, насколько здесь неуютная и угнетающая атмосфера. Со стен свисали старые отслоившиеся обои, под ногами валялись куски гнилых деревяшек, металлические прутья и раскрошенные кирпичи. Воздух был затхлым, он словно пропитался гнилью. Так что, очутившись на улице, Шура в буквальном смысле вздохнула полной грудью. Забавно, но невинный прохожий, на которого она свалилась с ящика, до сих пор никуда не делся. Он стоял в стороне, довольно помятый, с поцарапанной щекой. На лице его застыло задумчивое выражение. Увидев, что Шура возвратилась не с пустыми руками, он с иронией спросил:
– Вы нападаете на мужчин, чтобы завладеть их рубашками? Приторговываете на рынке ворованными вещами?
– Рада, что вы способны шутить, – проворчала та, подходя поближе. – Меня зовут Шура, а вас?
– Илья, – ответил он. – Жаль, что вы носите такую прическу: очень сложно разговаривать, не видя глаз друг друга. Думаю, это ваши комплексы во всем виноваты. Вы пытаетесь загородиться от мира, и это не идет на пользу вашему «эго».
– У меня нет никакого «эго», – возразила Шура. – И чего вы меня учите? Вы кто, учитель?
– Психолог. Веду специальный семинар для тех, кто хочет расстаться с лишним весом. Возвращаю надежду отчаявшимся.
– Во как удачно я прыгнула, – пробормотала Шура. – Хотя не собираюсь пользоваться знакомством.
– Отчего же?
– Мой вес не поддается психологической коррекции. Его можно уничтожить только вместе со мной.
– Поражаюсь вашему хладнокровию, – удивился Илья. – Ни испуга, ни смущения. А ведь вы меня чуть не убили!
– Ну ладно‑ладно. Смущена. И готова готова договориться о компенсации. Хотите, я вам бесплатно что‑нибудь оформлю?
– Путевку в санаторий? – язвительно спросил потерпевший.
– Я дизайнер по интерьерам, – запальчиво ответила Шура. – Меня клиенты с руками рвут.
– Думаю, им от вас тоже достается.
Шура фыркнула и принялась обследовать отбитую у неприятеля рубашку. Немедленно обнаружила застегнутый на пуговицу нагрудный карман, а в нем свернутый вчетверо лист бумаги.
– Вы в самом деле обшариваете чужие вещи! – изумленно воскликнул Илья. И тут же нашел подходящее объяснение: – Этот парень что, ваш муж?
– С чего вы взяли? – удивилась она, застыв с бумажкой в руках.
– Кто, как ни жена, может так достать мужика, чтобы он без раздумий спрыгнул со второго этажа?
– Я не замужем.
– Но ведь вы залезли к нему в карман, а это нехорошо!
– Нехорошо сушки в булочной воровать. А когда охотятся за твоей подругой, следует идти на крайние меры. Вы же не знаете, чему стали свидетелем.
– Ну так расскажите.
– У меня времени нет, – довольно грубо ответила Шура. – Знаю‑знаю, я перед вами в долгу. Дайте мне свою визитную карточку, я вам позвоню и компенсирую моральный ущерб.
– И физический тоже. Вы очень интересная женщина, Шура. И это вы должны дать мне свою визитную карточку. Потому что пострадал‑то я, а вы вполне можете смыться.

Из каракалпакского эпоса Кырк кыз

Тут по жилам Гулаим
Пламень ярости прошел;
Сердце, опаленное им,
Закипело, точно котел,
И, обидой уязвлена,
Сильными руками она
Обхватила древесный ствол;
Молнии меча из глаз,
Пошатнула дерево раз,
Пошатнула его другой
Вырвала из земли долой!
Журынтаз в полузабытьи,
Как ворона, крылья свои
Обломавшая о кусты,
В воздухе описав полукруг,
С поднебесной высоты
Шлепнулся на поемный луг.

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Рекс Стаут - 3 варианта перевода места из книги "Смерть проститутки" она -же "Смерть содержанки", она-же "Смерть потаскушки". Переведено в разные годы разными переводчиками.


1. Можно немного развлечься смотря прямо в глаза проходящим людям замечая - кто отведет взгляд, кто нет, а кто вобще притворится, что не заметил. Когда здоровенная леди с широкими плечами открывая дверь, развернётся к вам и спросит ждёте ли вы кого, вежливо ответьте ей, что ждёте и тогда она не причинит вам проблем

2. А когда приходят или выходят жильцы, можно вытаращиться на них и следить, кто из них обернется, а кто пройдет как мимо пустого места, делая вид, что тебя не замечает. Или, например, когда дородная и статная женщина вставляет ключ в замочную скважину двери квартиры 7 В, а потом поворачивается и спрашивает: «Вы кого нибудь ждете?», можно мило улыбнуться, сказать: «Да», а потом смотреть, как она отреагирует

3. Когда здоровенная широкоплечая женщина повернется к вам, вставляя ключ в замок, и спросит, не ждёте ли вы кого-нибудь, вы можете ответить вежливо и чётко "да", чтобы посмотреть как она отреагирует.

Шарль Бодлер

ВЕЛИКАНША

В века, когда, горя огнем, Природы грудь
Детей чудовищных рождала сонм несчетный,
Жить с великаншею я стал бы, беззаботный,
И к ней, как страстный кот к ногам царевны, льнуть.

Я б созерцал восторг ее забав ужасных,
Ее расцветший дух, ее возросший стан,
В ее немых глазах блуждающий туман
И пламя темное восторгов сладострастных.

Я стал бы бешено карабкаться по ней,
Взбираться на ее громадные колени;
Когда же в жалящей истоме летних дней

Она ложилась бы в полях под властью лени,
Я мирно стал бы спать в тени ее грудей,
Как у подошвы гор спят хижины селений.

http://www.stihi-xix-xx-vekov.ru/bodler19.html

Модераторы, никто не стирал отсюда мои цитаты из Сенкевича?!

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Prudens!
Разве такое возможно стереть?
Это теперь отдельная тема.

Ок. Тогда кое-что верну сюда.

И хоть другие епископы этого не одобряют, князь Генрик охотно садился верхом на коня и показывал на ристалищах свою рыцарскую силу. Князья мазовецкие все богатыри, даже девушки из их рода легко ломают подковы. Выбил князь один раз из седла троих рыцарей, в другой раз пятерых, а из наших меня свалил, да у Збышка конь под его натиском прянул и сел на задние ноги. Все награды вручала князю прекрасная Рынгалла, перед которой он в полном вооружении преклонял колено. И так они полюбили друг друга, что на пирах епископа оттаскивали от нее за рукава отцы духовные, которые приехали с ним, а Рынгаллу удерживал брат Витовт...
Из "Крестоносцев" Сенкевича, самое начало.

Хочу туда! Very Happy

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Читала эту тему всё утро! Вот значит как много разные писатели о крутых девушках писали А раз писали то и некоторые из них и мечтали о них

Гейман А. М.
Инна, волшебница. 2-я ч


- Мисс Калугина, а вам известно о нападении на мистера Хока около получаса спустя после... - он споткнулся - после вашего расставания?

- Нет, - помотала она головой, - не известно.

- Он встречался с друзьями в одном из элитных клубов. Какая-то женщина ударом свалила его на пол, залезла к нему в карман, забрала что-то и ушла среди всеобщего замешательства. Никто даже не пытался ее задержать - все как остолбенели

Народ, а помните:
Ты - Эль-Койот, зато я - Айседора Каварубья!

Из книги.Майн Рид."Всадник без головы".
Из-за деревьев рощи появился всадник. Креолке сначала показалось, что это мужчина, одетый как будто по-арабски. Но потом она рассмотрела, что это женщина, только в мужском
костюме, и сидела она на лошади по-мужски. Лицо всадницы можно было разглядеть с трудом, так как оно было почти всё закрыто, как чадрой, прозрачным шарфом. Луиза всё же
заметила красивый овал смуглого лица, яркий румянец на щеках и пару глаз, блеск которых, пожалуй, выдержал бы сравнение с самым ярким предметом на земле и даже на небесах.
За незнакомкой следовал другой всадник. Это, по-видимому, был её слуга.
- Кто бы это мог быть? - прошептала Луиза Пойндекстер и быстро поднесла к глазам лорнет, чтобы лучше разглядеть удивительную всадницу. - Мексиканка, а всадник на муле - её
слуга... Какая-нибудь знатная сеньорита, наверное... ....Она живёт, вероятно, где-нибудь на плантациях, расположенных ниже по реке. Что за эксцентричная манера верховой езды!
Я слыхала, что это принято у дочерей Анагуака. Воображаю, как возмутились бы наши пуританские мамаши! Ха-ха-ха! Можно себе представить их ужас!
На дорогу из зарослей рощи выскочила антилопа. Наездница, сорвав с лица покрывало, сделала в воздухе несколько кругообразных движений правой рукой.
- Что она делает? - прошептала Луиза. - А! Да ведь это лассо!
Мексиканская сеньорита, очевидно, в совершенстве владела этим национальным оружием; она ловко набросила лассо на шею антилопы, затянула петлю, и оглушённое животное
упало.
Слуга быстро подъехал, соскочил со своего мула и ударом ножа заколол антилопу; затем, взвалив тушу на спину мула, снова вскочил в седло и поехал за всадницей. А сеньорита уже
успела свернуть лассо и, опустив на лицо шарф, продолжала путь как ни в чём не бывало."

" Это донья Исидора Коварубио де-Лос-Ланос.
Мексиканской девушке только недавно минуло двадцать лет. Она брюнетка и очень хороша собой. Но красота её - это красота тигрицы и внушает скорее страх, чем нежную любовь.
Взглянув на неё, вы сразу почувствуете, что у этой женщины незаурядный для представительницы её пола ум; твёрдость, решимость и отвага, не знающая предела, отражаются на
прекрасном лице. В нежных, словно выточенных чертах вы не найдёте никаких признаков слабости, ни тени пугливости. На смуглой коже разлит алый румянец, настолько яркий, что
кажется - он не сойдёт даже перед угрозой смертельной опасности. .... Непринуждённо и уверенно сидит молодая мексиканка в седле. Под ней горячий конь, но вам нечего беспокоиться
о молодой всаднице - она прекрасно справляется с ним.
Лёгкое лассо аккуратно свёрнуто на седельной луке. Исидора владеет этим оружием не хуже любого мексиканского мустангера и этим гордится. ....
Несмотря на свойственную Эль-Койоту трусость, взгляд его выражал холодную и жестокую решимость, а рука уже взялась за рукоятку кинжала. .... На её месте растерялась бы любая
женщина. Но Исидора Коварубио была не из робких. Она и виду не показала, что угроза произвела на неё какое-нибудь впечатление.
- Чепуха! - воскликнула она. - Вы шутите, сеньор. Вы хотите испугать меня. Ха-ха-ха! Но почему мне бояться вас? Я езжу на лошади не хуже вас. И лассо я бросаю так же легко и
так же далеко, как и вы. Посмотрите, как ловко я умею с ним обращаться!
С улыбкой произнося эти слова, девушка сняла лассо с седельной луки и стала наматывать его на руку, как бы намереваясь продемонстрировать своё искусство.
Но она задумала совсем другое, о чём Диаз не догадался. Он был озадачен её поведением и молча сидел на лошади.
Только тогда, когда он почувствовал, что петля лассо затягивается вокруг его локтей, мексиканец понял её намерение. Но было поздно. В следующее мгновение руки у него оказались
прижатыми к бокам. Он уже не мог достать ни своего кинжала, ни пистолета. Прежде чем Эль-Койот успел дотронуться до лассо, оно ещё туже затянулось вокруг него. Сильным толчком
он был выброшен из седла.
- Теперь, дон Мигуэль Диаз, - вскричала Исидора, повернув лошадь, - не грозите мне больше! ...."

Да у Майн Рида очень интересный образ амазонки, жаль она в конце книги гибнет

Вот-так в юности подпитывался чаямый образ: Исидора, Марьянка из "Казаков" Толстого и т.д. Вообще, на фронтирах - и наших, и американских были такие дамы, из всех живущих там
народов. У индейцев была, по крайней мере одна не просто какая-нибудь амазонка, а именно воИня, причём не давшая обет безбрачия или равнодушная к мужчинам, а, вполне,женщина
и красивая( племя - апсарока), только каких мужчин предпочитала - не знаю. Хочу поискать документальную приключенческую книгу "Мантык - истребитель тигров". Там было что-то
любопытное про казашку из камышей Аму-Дарьи.

Александр Казанцев.

Льды возвращаются

Однажды студент, отвлекшись от латыни, которую зубрил, взглянул на
березку в тот момент, когда по ней скользнул волшебный луч. Взглянул -
и ахнул. Каким-то чудом из-под красок проступили другие, береста
березки слилась в белизну нагого женского тела, золотистая листва
стала ниспадающими кудрями, и на студента смотрели зовущие глаза...
Юноша бросился к картине, но видение исчезло - он заслонил собой
горящий луч... Студент перестал ходить в кабачки, не пил больше пива с
друзьями; вечерами просиживал около своего слухового окна, ожидая,
когда волшебный луч оживит волшебную девушку... И она появлялась ему
на миг, появлялась и исчезала... И была она его тайной до самой
глубокой старости, когда стал он прославлен и знаменит. И все он ждал,
что сойдет она когда-нибудь к нему с полотна, все ждал...
- Не надо было мне это рассказывать, - сказала Лена, опустив
голову.
- Вы не любите березок?
- Напротив. Я люблю березки и ненавижу асфальтовые шоссе.
Презираю рельсы, топоры и пилы. Я бы жила... Как это сказать?.. Жила
бы в вигваме среди тайги, ходила бы молиться в скит, слушала бы, как
журчат ручьи, и даже не срывала бы цветов...
- В тайге много мошкары. Не представляю вас в наряде раскольницы
или с кокошником на голове!..
- Дедушка любил, когда я надевала русский сарафан. Он называл
меня боярышней. Я хотела бы... и я могла бы быть такой, как боярыня
Морозова. Но я никогда не видела картины Сурикова.
- Почему же? - удивился Буров.
- В Москве не была, - просто ответила она. - Я ведь из Томска.
- Значит, так бы и держали вверх два пальца, отправляясь на
казнь?
- Да. В розвальнях.
Он задумался
- А ведь есть другие примеры силы русских женщин...
- Я же сказала, дедушка звал меня боярышней. Ну теперь мы
познакомились. Я знаю, какой вы...
- А я знаю, кто вы. Вы - березка... Надо только суметь в вас
заглянуть.
- Попробуйте, - дерзко сказала Шаховская, смотря снизу вверх в
его лицо.
Видимо, он совсем неправильно понял, может быть, хотел наказать
за дерзость. Никогда впоследствии Буров не мог объяснить своего
поступка, но он схватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал в,
казалось, призывно раскрытые губы.
Она вывернулась и ударила его звонко по лицу, а в следующую
секунду он почувствовал нестерпимую боль и резко согнулся, сдержав
стон.
Да, Шаховская применила прием каратэ, о котором ему приходилось
только слышать... И вот он, слабый, поверженный, ухватился за поручни,
почти повис на них, а она, не удостоив его взглядом, прямая, как
деревце, прошла прочь.
Буров едва пришел в себя, пристыженный и оскорбленный. Вытирая
холодный пот со лба, он поплелся вдоль реллингов, страшась встретиться
с кем-нибудь.
Тяжело дыша, он все же остановился около иллюминатора
кают-компании, осторожно заглянул в него. Окруженная молодыми людьми,
Шаховская шутила там и смеялась, села за рояль, стала наигрывать.
Сергею Бурову было до отвращения плохо. И не только от физической
боли... Как он мог дойти до этого, так разговаривать, так поступить с
незнакомой женщиной, даже не зная, кто она!..
Крадучись, он пробрался в свою, к счастью, одноместную каюту и
бросился на койку. Будь у него коньяк, Буров напился бы до
бесчувствия. Но пойти в буфет он не решался...
Что за женщина, черт возьми!.. Ангел, сирена или стерва?..
Сочувствует льдам и раскольникам. Боярышня, а бьет, как в полицейской
школе. Но хороша!..
Утром Буров не вышел к завтраку. Он навел справки о своей
спутнице и ужаснулся: они оба оказались физиками и ехали в одно
место!.. Вот это да! А он-то вещал о гипотезах!..
Позавтракав у себя в каюте, Буров вышел на палубу, чтобы хоть
издали взглянуть на нее.
Шаховская вела себя, как обычно: стояла у реллингов, любовалась
льдами за молом, волнами впереди, веером солнечных лучей из-за туч,
болтала с пассажирами, но больше оставалась одна.
Буров не решался подойти к ней.
На следующее утро, еще при свете звезд, Шаховская уже стояла на
носу корабля, а он тайком наблюдал за ней из-за переборок. Когда она
проходила в кают-компанию, он прятался, как мальчишка.
После обеда она опять стояла на баке.
По мостику расхаживал капитан Терехов. Буров поднялся к нему.
Капитан сказал, что в Проливах академик пришлет береговой катер за
своими физиками: Буровым и Шаховской...
Сплющенное солнце светило медью. На фоне его потускневшего диска
виднелся женский силуэт. Буров отчаянно упирался ногами в палубу,
чтобы не оказаться на баке. Он едва заставил себя уйти на ют. Потом
смотрел с кормы на пенную полосу в узком коридоре чистой воды во льдах
за ледоколом.

Хорошая добавка из классики нашего и не только, детства!

Отрывки из "Племянника чародея" - первой из Хроник Нарнии по хронологии событий. Автор, само собой разумеется, Клайв Льюис.

* * *

Но Дигори больше интересовали сами фигуры, их лица. Тут и впрямь
нельзя было отвести взгляда. И мужские, и женские лица сияли красотой,
добротой и, как показалось Дигори, мудростью. Однако стоило детям пройти
несколько шагов - и лица начали становиться все важнее и надменней. К
середине ряда они стали попросту жестокими, а еще дальше - и безрадостными
вдобавок, словно у их обладателей ни в делах, ни в жизни не было ничего
хорошего, одни ужасы. А самая последняя, дама редкостной красоты, глядела
так злобно и гордо, что дух захватывало. Много позже, в старости, Дигори
говорил, что никогда не видел такой прекрасной женщины. А Полли при этом
добавляла, что никак не поймет, что же в ней такого красивого.

* * *

Дети смотрели друг на друга поверх приземистой колонны, на которой до
сих пор подрагивал замолкший колокол. Вдруг в дальнем, совсем
неразрушенном углу комнаты раздался какой-то негромкий звук. Они
обернулись на него с быстротой молнии и увидели, что одна из облаченных в
пышные одежды фигур, та самая последняя в ряду женщина, которая показалась
Дигори такой красавицей, подымается с кресла во весь свой гигантский рост.
И по короне, и по облачению, и по сиянию глаз, и по изгибу рта она,
несомненно, была могучей королевой. Комнату она осмотрела, и детей
увидела, и, конечно, заметила, что кусок стены и потолка обвалился, только
на лице ее не показалось и следа удивления.
- Кто пробудил меня? Кто разрушил чары? - она выступила вперед
быстрыми, длинными шагами.
- Кажется, это я, - сказал Дигори.
- Ты! - Королева положила на плечо мальчика свою руку - белоснежную,
прекрасную руку, которая, однако, была сильной, как клещи. - Ты? Но ты же
дитя, обыкновенный мальчишка! В твоих жилах, я сразу увидела, нет ни
королевской, ни даже благородной крови. Как ты осмелился проникнуть в этот
дом?
- Мы из другого мира сюда попали. Волшебным способом, - Полли решила,
что королеве пора заметить и ее.
- Это правда? - спросила королева у Дигори, по-прежнему не обращая
никакого внимания на девочку.
- Правда, - отвечал он.
Свободной рукой королева схватила его за подбородок и задрала лицо
мальчика, чтобы к нему присмотреться. Дигори, сколько ни силился, так и не
сумел выдержать ее взгляда. Что-то в ней было такое, слишком могучее.
Королева отпустила его не раньше, чем через минуту с лишним.
- Ты не волшебник, - сказала она, - на твоем лице нет знака чародеев.
Ты, верно, слуга волшебника. Тебя принесло сюда чужое волшебство.
- Мой дядя Эндрью волшебник, - сказал Дигори.
И тут где-то совсем рядом с комнатой зашуршало, заскрипело,
затрещало, раздался грохот падающих камней, и пол закачался.
- Здесь смертельно опасно, - сказала королева. - Весь дворец скоро
рухнет, и мы погибнем под развалинами. - Она говорила так спокойно, словно
речь шла о времени суток или о погоде. - Вперед, - добавила она,
протягивая руки обоим детям. Полли, между прочим, королева была совсем не
по душе, и руки ей она давать не собиралась. Но та, несмотря на все
спокойствие, двигалась с быстротой мысли. Не успела Полли опомниться, как
ее левую руку уже сжимала другая рука, куда крупнее и сильнее, чем ее
собственная.
"Жуткая женщина, - думала Полли, - не ровен час, еще сломает мне
руку. С нее станется. И руку-то она сграбастала левую, так что желтого
колечка я достать не смогу. Можно правой попробовать дотянуться до левого
кармана... нет, не получится, она меня спросит, что это я делаю. Ей ни в
коем случае нельзя про колечки говорить. Ой, лишь бы Дигори не выболтал.
Хорошо бы ему шепнуть пару слов..."
Из заколдованного зала королева провела их сквозь длинный коридор в
целый лабиринт гостиных, лестниц и двориков. Где-то продолжали рушиться
куски стен и потолка, порою грохот раздавался совсем близко, и одна арка
упала сразу после того, как они под ней прошли. Королева шла так быстро,
что детям приходилось семенить за нею, но она не выказывала никакого
страха.
"Отважная какая, - думал Дигори, - и сильная. Настоящая королева. Вот
бы она рассказала историю этого места..."

* * *

Двери были не то черного дерева, не то черного
металла, неизвестного в нашем мире, и закрыты на засовы, тяжелые и
расположенные слишком высоко. "Как же нам выбраться?" - подумал Дигори.
Тут королева отпустила Дигори, встала в полный рост и замерла с
простертой вверх рукой, а потом произнесла какие-то угрожающие непонятные
слова и словно бы что-то кинула в двери. Двери дрогнули, словно шелковые
занавески, и принялись распадаться, покуда от них не осталась горстка пыли
на пороге.
Дигори присвистнул.
- Обладает ли твой повелитель, твой дядя-чародей, моим могуществом? -
королева снова крепко сжала руку Дигори. - Я еще узнаю об этом. А ты тем
временем помни. Вот что я делаю с теми, кто стоит на моем пути.

* * *

- Ныне здесь царит молчание, но я стояла здесь, когда воздух был
полон звуками, что издавал Чарн. Здесь грохотали шаги и скрипели колеса,
щелкали бичи и стенали невольники, гремели колесницы и барабанный бой
возвещал жертвоприношения в храмах. Я стояла здесь перед гибелью города,
когда со всех улиц раздавался боевой клич и кровь струилась рекою... - Она
на мгновение замолкла. - И сразу, в единый миг, по слову
одной-единственной женщины Чарн погиб!
- Кто же эта женщина? - спросил Дигори слабым голосом, заранее зная
ответ.
- Я! - отвечала королева. - Я, Джадис, последняя королева, владычица
всего мира!

* * *

- Немало могучих королей думало, что они могут покорить Чарн, -
сказала она. - Все они пали, и их имена покрыты тьмой забвения. Глупый
детеныш! Разве не видишь ты, что с моей красотой и с моими чарами весь ваш
мир через год уже будет у моих ног? Приготовься вымолвить свои заклинания
и немедленно доставь меня туда.
- Ужас какой-то, - шепнул Дигори девочке.
- Возможно, ты страшишься своего родича, - сказала Джадис. - Но если
он выскажет мне должное почтение, я сохраню ему и жизнь, и трон. Я прихожу
не для схватки с ним. Должно быть, он великий чародей, если сумел послать
вас сюда. Правит ли он всем твоим миром или только частью?
- Он вообще никакой не король, - ответил Дигори.
- Ты лжешь. Чародейство требует королевской крови. Кто слышал о
чародеях-простолюдинах? Но сквозь твои слова я различаю истину. Твой дядя
- великий властелин и волшебник твоего мира. Призвав свое искусство, он
увидел тень моего лица в некоем волшебном зеркале или заколдованном
водоеме и, возлюбив мою красоту, произнес могучее заклинание, до основания
потрясшее ваш мир, чтобы вы сумели преодолеть пропасть между мирами и
испросить моего благосклонного согласия прибыть к нему. Отвечай, так ли
это было?

* * *

Его можно было понять. Полли и Дигори тоже замерли, пораженные.
Ведьма, без сомнения, оправилась от своей слабости, и от ее вида в нашем
мире, в окружении обыкновенных вещей, попросту захватывало дух. Она и в
Чарне-то вызывала тревогу, а в Лондоне - просто ужас. Во-первых, дети
только сейчас поняли, какая она огромная. "Верно, она и не человек вовсе?"
- подумал Дигори. Между прочим, он, возможно, был прав. Мне доводилось
слышать, что короли Чарна ведут свой род от племени гигантов. Но главное
было даже не в росте королевы, а в ее красоте, неистовстве и дикости. Дядя
Эндрью то кланялся, то потирал ручки, и, по правде сказать, выглядел
насмерть перепуганным. Рядом с ведьмой он казался сущей букашкой. И все
же, как говорила потом Полли, был он выражением лица чем-то похож на
королеву. Тем самым выражением, той меткой злых чародеев, которой королева
не увидала на лице Дигори. Одно хорошо: дети теперь не боялись дядюшки
Эндрью, как не испугается гусеницы тот, кто видел гремучую змею, а коровы
- видевший разъяренного быка.

* * *

- Умолкни! Твой язык невоздержан. Выслушай мой первый приказ. Я вижу,
что мы прибыли в большой город. Немедленно добудь мне колесницу, или
ковер-самолет, или хорошо объезженного дракона, или то, что по обычаям
ваших краев подходит для королей и благородных вельмож. Затем доставь меня
в те места, где я смогу взять одежду, драгоценности и рабов, подобающих
мне по моему званию. Завтра я начну завоевание этого мира.
- Я... я пойду закажу кэб, - выговорил дядя.

* * *

Тут дверь внезапно распахнулась. Обернувшись, изумленная тетя Летти
увидала в дверях огромную, роскошно одетую женщину с горящими глазами и
обнаженными руками. Это была ведьма.
- Сколько еще мне ждать колесницы, раб? - прогремела ведьма. Дядя
Эндрью чуть не лишился чувств от страха. В присутствии живой королевы из
него мигом испарились все шаловливые мысли, которым он предавался перед
зеркалом. Зато тетушка Летти сразу поднялась с колен и вышла на середину
комнаты.
- Позволь осведомиться, Эндрью, кто эта молодая особа? - спросила она
ледяным голосом.
- Знат-тная иност-транка... весьма важная гость-тья, - заикался он.
- Чушь! - отрубила тетя Летти и обернулась к ведьме. - Немедленно
убирайся из этого дома, бесстыжая тварь, или я вызову полицию! - Она
приняла ведьму за цирковую актрису. Особенно ее возмутили, между прочим,
короткие рукава гостьи.
- Кто эта несчастная? - спросила королева. - На колени, ничтожество,
или я сотру тебя в порошок!
- Потрудитесь в этом доме, девушка, обходиться без неприличных
выражений, - сказала тетя Летти.
В ту же секунду, как показалось дяде Эндрью, королева стала еще выше
ростом. Глаза ее засверкали. Она выбросила руку вперед тем же движением и
с теми же словами, что недавно превратили в пыль ворота королевского
дворца в Чарне. Но ничего не случилось. Только тетушка Летти, приняв
ужасное заклинание за обыкновенные английские слова, сказала:
- Так и есть. Эта женщина пьяна. Да, пьяна! Даже говорить толком не
может!
Должно быть, колдунья здорово перепугалась в тот миг, когда поняла,
что в нашем мире ей не удастся превращать людей в пыль с такой же
легкостью, как в своем. Но самообладания она не потеряла ни на секунду, и,
не теряя времени, кинулась вперед, схватила тетю Летти, подняла ее над
головой, словно тряпичную куклу, и бросила через комнату. Тетя еще не
успела приземлиться, как в комнату заглянула служанка, (которой выпало на
редкость интересное утро), чтобы сообщить, что приехал кэб.

* * *

Сначала Дигори увидел кэб. Козлы кучера пустовали, зато на крыше
коляски стояла - именно стояла, а не сидела - Джадис, королева королев и
Страх Чарна. Она великолепно держала равновесие, покуда коляска на полной
скорости вынеслась из-за угла, сильно покосившись набок. Королева сверкала
белыми зубами, из глаз ее, казалось, вылетало пламя, а длинные волосы
развевались сзади вроде хвоста кометы Она безжалостно хлестала лошадь
кнутом, и бедное животное, раздувая ноздри и стряхивая с боков пену, во
весь опор подлетело к передней двери, чуть не своротив фонарный столб, и
встало на дыбы. Карете повезло меньше: она задела столб и развалилась на
куски. Ничуть не растерявшись, королева вовремя спрыгнула с крыши и
перескочила на спину лошади. Едва устроившись в седле, она склонилась к
уху лошади, нашептывая ей слова, от которых та не успокоилась, а напротив,
вновь встала на дыбы и испустила ржание, похожее на крик боли. Казалось,
лошадь превратилась в комок копыт, зубов и развевающейся гривы - но и тут
королева удержалась, как самый замечательный наездник.

* * *

- Пес! - ее высокий холодный голос легко заглушил шум толпы. - Пес,
руки прочь от королевского скакуна! Перед тобой Императрица Джадис!
- Ого! - раздался голос из толпы. - Да неужто сама императрица? Ну и
потеха!
- Ура императрице заднего двора! Ура!
Зардевшись, ведьма слегка наклонила голову - но тут крики
превратились в хохот, она поняла, что над ней потешаются, и, изменившись в
лице, переложила сверкающий нож из правой руки в левую. Дальше случилось
что-то совсем жуткое. Легко и просто, будто в этом не было решительно
ничего особенного, она протянула правую руку к столбу и отломала от него
один из железных брусков. Да, волшебную силу она могла и утратить, но
обыкновенная оставалась при ней, и железо она ломала, словно это была
спичка.
Королева подкинула свое новое оружие в воздух, снова поймала,
повертела в руке, как жезл, и направила лошадь вперед.

Взято с lib.ru