FemTime Форум http://femtime.maxbb.ru/ |
|
Анна Дмитриева http://femtime.maxbb.ru/topic3061.html |
Страница 1 из 1 |
Автор: | Ferapont [ 05-12-2010, 19:33 ] |
Заголовок сообщения: | Анна Дмитриева |
У Анны Дмитриевой 10 декабря - юбилей. Стоит ли говорить то, что и так все знают, - лучшая теннисистка Союза, человек телевидения. До недавних пор Анна Владимировна руководила всем спортом на "НТВ плюс". Ее жизнь полна удивительных встреч. Мы слушали и поражались. Все это казалось волшебной повестью. Но ведь было же. *** - От каких предложений по проведению собственного юбилея успели отказаться? - Никаких предложений не было, а сын попросил об одном: чтоб пригласила в ресторан самых близких людей, с которыми работала. Вот это сделаю обязательно. Больше ничего не будет. - Вот и брат ваш, знаменитый телеведущий Владимир Молчанов, рассказывал в интервью, что вы не готовы к торжествам. - Ох, терпеть не могу! - Скромность - ваша черта? - Это не скромность. Просто не люблю дни рождения. Чему радоваться? Я уже лет в двенадцать поняла: взрослеть неинтересно. Брат, которому в этом году исполнилось 60, тоже не отмечал. - Шаляпину до самой старости казалось, что его жизнь не удалась. А ваша удалась, как считаете? - Иногда думаю, что надо было чем-то другим заниматься, но меня ребенком отвели в теннис. В том возрасте, когда сам не выбираешь. А уж там все получилось настолько хорошо и быстро, что стало частью моей жизни. Люди в те годы действительно увлекались спортом, ничего же не было. Театр, спорт да бега. - На бегах бывали? - В детстве. Родители дружили с Яншиным, а тот обожал ипподром. Там я больше следила за ним. Все знали, что он очень темпераментно болеет. Страдает, когда проигрывает. И вот я помню: сидит Яншин, уже старый, толстый. Очень мрачный, весь мир ему не мил - а вокруг билеты. - Москва вашего детства - какой она была? - Снежной. Улицы, которые теперь поливают зимой какой-то пакостью, прежде всегда были белые-белые. Такое удовольствие - идешь по тротуару, и под каблучками снег скрипит. - Кто-то из артистов сказал: "Для меня Москва - не Арбат, а бульвары". А для вас? - Тоже бульвары! Я всю жизнь там гуляю, мы жили на Петровке. Всякие романтические истории проходили как раз там, возле сада Эрмитаж. И брат гулял там с няней. Даже сейчас, если зимним вечером никуда не тороплюсь, люблю прокатиться по бульварам. - Совершали в юности необдуманные поступки? - Когда жили в доме отдыха в Пестове, с сыном артиста Хмелева Алешей украли на огороде огурцы. Нас заметил мальчик постарше, так еще много лет я боялась встречаться с ним глазами. Казалось, сейчас все расскажет. - Вас же в комсомол из-за тенниса не приняли? - Да, и я очень переживала. Все получилось несправедливо. Учитель физкультуры сказал, что я эгоистка - сама играю в теннис, а в школе секцию не создала. - Разве вы эгоистка? - Чтобы преуспеть в спорте, нужно иметь долю эгоизма. Но я вообще этого не проявляю. Муж говорит, что ввожу людей в заблуждение. - Комсомолкой-то в итоге стали? - Конечно. Но это уже было не в радость. А когда не приняли, я так плакала, что какой-то мальчик начал за мной ухаживать. Так что была компенсация. - Ваш муж - внук Корнея Чуковского. И очень на него похож, кстати. - Вы полагаете? Чуковские - все высокие, у всех носы приличные. Только у моего Мити нос немножко получше, чем у Корнея Ивановича. - Чей портрет у вас в комнате? - Это папа, совсем молодой. Он был художник. - Такой художник, что его картины продаются на аукционе "Сотбис". - Там перепродавали картины, которые каким-то образом попали за границу. Может, через великую балерину Спесивцеву. У отца с ней был роман в 20-х. Потом она эмигрировала. А полотна эти купил Церетели, сейчас висят в его музее. - Какую картину из вашего дома хотелось бы вернуть? - Мне ничего возвращать не хочется, а сын мечтает вернуть одну. Она удивительная. Репин нарисовал Корнея Ивановича в день смерти Толстого. Картина стоит очень дорого. Сначала досталась Ростроповичу. А позже всю его коллекцию выкупил Усманов. - Вокруг вас сейчас картин много. - Это ранние работы отца. Того периода, когда он учился у Петрова-Водкина. Потом папа стал театральным художником. Вот эта, зимняя горка, мне особенно нравится… С настроением… Некоторые из этих работ в чудовищном состоянии хранились в Бахрушинском музее, были закатаны в рулоны. Митя их отреставрировал. - Зато рамы скромные. - Папа так любил. - Могли бы у вас сохраниться и письма Булгакова. Но отдали каким-то собирателям. - Не я отдала, а мама. К ней приходила Мариэтта Чудакова и что-то взяла насовсем. Дома все детство мне рассказывали про Булгакова. Например, как он читал "Мастера и Маргариту" моему отцу, а тот заснул. Уронил голову и опрокинул чернильницу. Но никто вокруг, в школе, Булгакова не знал. Так, сквозило что-то о "Белой гвардии". А потом весь мир начал интересоваться Булгаковым, "Мастером и Маргаритой" зачитывались. Это было для меня открытие - оказывается, родители не всегда говорят чепуху. - В "Нехорошей квартире" бывали? - Гуляла вокруг. Муж там снимал, он же делал первый фильм о Булгакове. Пару дней назад шли по Москве, вдруг - страшная гроза. Я Мите говорю: "А помнишь, что было с Булгаковым?" В день премьеры фильма, поздним ноябрем, над Москвой тоже разразилась гроза. Впрочем, я остерегаюсь мистических вещей. Стараюсь на эту тему не распространяться. - Тем более кто-то писал, что именно в вас вселилась душа Михаила Афанасьевича. - Эта история должна была остаться в семье, но один из любителей Булгакова ее раскопал. Не знаю, как. Мама гуляла с Булгаковым, когда тот был тяжело болен. Он сказал: "Вот умру, и моя душа переселится в вашего ребенка". Мама тогда даже не была беременной. Булгаков умер 10 марта - а ровно через девять месяцев родилась я. Но кто знает, сколько вызревает душа? Девять месяцев? Или больше? *** - Отца каким вспоминаете? - Помню - он рисует, и я рядом за маленьким мольбертом. Уверена была, что тоже стану художником. Но бросила рисовать, как только он умер. Мне было семь лет. - С отчимом, композитором Кириллом Молчановым, ладили? - Да. Этот человек меня сформировал. Был по отношению ко мне очень внимательным и трепетным. Его смерть в 82-м году стала настоящим потрясением. А моей крестной была Книппер-Чехова… - Поразительно. - Да-да. Я часто бывала в ее доме. Сын недавно кого-то крестил, говорит: "Я уже не первый раз крестный!" А я ответила: "Видишь, как мне повезло? Ольга Леонардовна, кроме меня, никого не крестила". Она серьезно относилась к своей миссии - папа умер рано, и Книппер-Чехова уделяла мне много внимания. - Что это была за женщина? - Она была центром, вокруг которого собирался определенный мир. Я присутствовала на вечерних приемах, меня мама брала с собой. Тогда было принято - чтоб дети запомнили. У Ольги Леонардовны всегда играл Рихтер - и мне казалось, что это нормально. - Чуковский каким вспоминается? - Мой первый муж - внук Алексея Толстого. Однажды говорит: "Поедем сегодня к Чуковскому". Я изумилась: он разве жив?! При знакомстве Корней Иванович сказал: "Вы второй в моей жизни спортсмен - после Уточкина…" - Легендарного авиатора? - Думаю, Чуковский его знал скорее как велосипедиста. В его представлении Уточкин был именно спортсменом. А когда вышла замуж за внука Корнея Ивановича, мы переехали к Чуковскому в Переделкино. До многих книг, с которыми меня познакомил Корней Иванович, я бы сама никогда не дошла. - Например? - Мемуары Панаева. Все, связанное с Некрасовым. - Вам не кажется, что Чуковский во многом придумал Некрасова? - Конечно. Особенно в первой книге - "Поэт и палач". Чуковский любил, чтоб ему на ночь читали. Потом мы пересказывали друг другу, как это обычно происходило: читаем-читаем, наконец видим, что Корней Иванович уснул. На цыпочках выходим из комнаты. И тут сзади абсолютно бодрый голос: "Как не стыдно? Неужели неинтересно узнать, что же будет дальше?" - Вас в Переделкине окружали потрясающие люди. - В первую очередь вспоминается Каверин. Все время заглядывал, а свекровь посмеивалась: "Будь внимательна, глаза у Вениамина Александровича что-то бегают…" Специально для меня Чуковский приглашал Андроникова: "Приходите, пусть Анечка послушает". Приезжал и Солженицын. Останавливался в маленькой комнатке внизу. Потом так же неожиданно исчезал. - Вы понимали масштаб? - Масштаб пришел позже. Тогда все ждали, что Солженицын разовьется в литературном направлении - а он стал скорее общественным деятелем. - Его вроде Ростропович привез к Чуковскому? - Нет, сам приехал. С Корнеем Ивановичем перезванивались, обменивались письмами. Он и раньше бывал у Чуковского. - С вами разговаривал? - Возможно, он смотрел сквозь меня - но я старалась с ним общаться. Подавала обед. Солженицын был очень обособленный, весь в себе. Но из вежливости что-то мне рассказывал про теннис. Дескать, по "Голосу Америки" слышал, кто-то кого-то обыграл. Говорил: "Вам, наверное, будет любопытно…" - Даниил Гранин сокрушался в интервью - помимо обычной жизни у каждого человека есть и другая, упущенная: "В юности я беседовал с Паустовским, Луисом Арагоном, но лишь сейчас понимаю, о каких вещах их стоило расспросить". - У меня то же самое. Годы спустя поняла, мимо чего прошла. Со многими надо было говорить о чем-то серьезном. Например, с Анной Васильевной Тимиревой. - Женой Колчака? - Ну да. Она приезжала к нам из Рыбинска регулярно. Мыться. - ??? - Она же находилась в ссылке, там трудно было с горячей водой. - Фильм "Адмирал" вам понравился? - Нет. И особенно не понравилась главная героиня. Я помню Анну Васильевну - она была совершенно другой. Тимирева сложнейшая натура. Наверное, поэтому и Колчаку было с ней интересно. - Ваш дом в Переделкине пионеры осаждали? - Еще как! Однажды Корней Иванович меня опозорил. Едва выпроводили очередных пионеров, пообедали - и он отправился наверх спать. Сказал: "Если кто-то придет - я умер". Через полчаса на пороге опять школьники. Я говорю какую-то вежливую ерунду: "Знаете, Корней Иванович работает…" И вдруг грохот сверху: "Кто эта злая женщина, которая не допускает ко мне милых детей?!" - Чуковский мог пожить дольше? - Конечно. В больнице кололи, занесли инфекцию - и организм не справился с гепатитом. Для всех смерть была полной неожиданностью. Отправляли Чуковского в больницу на обследование довольно крепким. Я мыла ему голову, тут зашла в гости Рина Зеленая. Ей захотелось самой: "Ты иди, я домою…" Рина подыгрывала Корнею Ивановичу. А я наблюдала за их диалогами. Она настолько вросла в роль, свою специфическую манеру, что уже не разбирала - где жизнь, где сцена. - Приезжаете в тот дом? - Каждый год 28 октября - в день смерти Чуковского. Обязательно берем с собой внуков - и рассказываем о Корнее Ивановиче. Да, вы правильно сказали - мне очень везло на людей. Я вот вспомнила, как познакомилась с потрясающим человеком - востоковедом и археологом Петром Афанасьевичем Грязневичем. Произошло это в Йемене, куда отправилась в составе пропагандистской телевизионной группы. Там были экономист и политический обозреватель Вознесенский, международник Фесуненко, Капица, который рассказывал о научных достижениях, и я. Капица меня представил Грязневичу. О памятниках древности он рассказывал настолько талантливо, что, казалось, камни сейчас оживут. Грязневич подарил мне свою книгу - "В поисках затерянных городов". Хочу прочитать ее внуку. *** - Ваш первый муж что-то рассказывал о своем дедушке - Алексее Толстом? - Мы с Мишей были женаты всего три месяца. - Занятно. - А вот ухаживания были довольно долгие. Но вскоре после женитьбы я позорно бежала. Поняла, что мои родители оказались правы, когда были против этого брака. Хоть Миша очень способный человек. Был депутатом в ельцинские времена. Они все, Толстые, блестящие ораторы. - Владимир Молчанов рассказывал - спустя неделю после того, как он родился, ваша мама-актриса вышла на сцену. В антракте курила "Беломор", роняя пепел на голову младенцу. - В последнее время мама перешла на сигареты. Но привыкала с трудом, как все люди того поколения. Володька в память о маме долго курил только "Беломор". Правда, недавно бросил - какую-то трубку сосет. Придумал себе развлечение. - В вашей жизни были сигареты? - Я много курила! Бросила в 1997 году, когда летели в Австралию. На меня давил Алик Метревели. И вот в Париже вышли из кафе, затушила сигарету. Подумала про себя: последняя. До Австралии лететь долго, спустилась с трапа - и курить не захотелось. - Молчанов был фантастически популярен в 90-е. А сейчас пропал. - У него сложные взаимоотношения на телевидении. Кстати, в свое время его из-за меня не брали. Я уже работала, и Лапин сказал: "Вы что, обалдели? Зачем нам семейственность?!" Прошло время, Володька отправился в американскую поездку вместе с Леонидом Кравченко, который возглавил Гостелерадио. И очень ему понравился. Уже о "семейственности" никто не говорил, обошлось без идиотизма. - Каким надо быть, чтоб задержаться на телевидении? - Главное, чтоб тебе было все время интересно. Нельзя думать, когда ты дома, а когда на работе. Это беда нынешних 20-летних журналистов - они ходят на телевидение как на службу. А для предыдущего поколения это была их жизнь. Еще важно оставаться недовольным собой. Помнить, что всякая твоя глупость на виду. Важно понять, когда необходимо менять амплуа… - Как сменили вы? - Да. В какой-то момент сказала себе - в кадре работать прекращаю. Разве что на специфических вещах - вроде тенниса. Очень хотелось сделать это первой - чтоб не указали. А в августе приняла решение - уйти с поста руководителя. Чтоб меня не попросили, когда исполнится 70. - Могли? - А кто застрахован? Почему бы и не сказать, если старая тетка командует большим молодым коллективом? Меня саму в последнее время это угнетало. - Вы как-то обмолвились о подводных течениях на телевидении. Вам в них уютно? - Я их ощущаю - но не варюсь в этом. Мне очень некомфортно в конкуренции. В последнее время слышу: "У нас появился конкурент, "Россия-2". Они сделали то, это…" Отвечаю: ребята, не тратьте силы. Когда увлекаешься жизнью соперника - себя теряешь. - У вас как у журналиста случались провалы? - Я не уверена, были ли у меня взлеты… Вообще-то в программе "Время" каждый день ты был на грани. Закон такой: если что-то придумываешь, надо держать при себе как можно дольше, реализовывать в последнюю секунду. Однажды приготовила хороший выпуск, но режиссеры в эфире все перепутали. Получилась абракадабра. Технические работники начали кричать друг на друга - а я все приняла на себя. Мне, как ни странно, ничего не сделали. - Помним, как-то Ческидов взмыленный прибежал в студию. Не мог отдышаться в прямом эфире. - С Ческидовым еще эпизод связан. Мы вместе делали программу "Арена" и решили пригласить в прямой эфир председателя Госкомспорта Марата Грамова. Считали, что он человек не на месте. Так оно и было на самом деле. Бывший работник отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС, в спорте он абсолютно не разбирался. Правда, от того, что его убрали, ничего не изменилось. А убрали Грамова при нашем непосредственном участии. Тогда, на заре перестройки, это было еще возможно. - Как? - После того эфира всем стало ясно, какой же Грамов убогий начальник. Не мог внятно ответить ни на один вопрос. Мало того что ничего не понимал в спорте, так и говорить не умел. Его беспомощность и некомпетентность были настолько на ладони, что Грамова сняли на следующий же день. *** - Вы - 18-кратная чемпионка СССР. Записи с вашими играми сохранились? - Очень мало. - Смотрите кинохронику - что думаете? - Я в ужасе. Прежде теннис не требовал такой физической подготовки. У меня было чутье, предвидение - и этого хватало. Сегодня с такой "физикой" ничего бы не добилась. Когда на Уимблдоне идет дождь и BBC крутит старые архивные кадры, мы с Метревели смеемся. Видим игроков, которые нас побеждали и думаем: "Боже, какой же был убогий теннис!" - Почему? - Играли деревянными ракетками, мяч летел медленно. Зато можно было все достать. Вот недавно с Аликом комментировали самый знаменитый матч Бьорн Борг - Витас Герулайтис. Считается, ничего лучше на Уимблдоне не было. Я ерзала в предвкушении этого матча, сказала, что мы увидим нечто невероятное. И - началось. Словно танцуют, бабочку какую-то гоняют. - Были разочарованы? - Когда вживаешься в игру, уходишь мыслью от современных скоростей, понимаешь - в таком теннисе своя прелесть. Но все равно выглядит примитивно. - Последнее теннисное потрясение - уход Дементьевой. Лена вовремя завершила карьеру? - Полагала, еще год продержится. Я Лене говорила: "Дотяни до Австралии". - "Нет, больше не могу". Дементьева не выиграла турнир "Большого шлема" - а очень хотела. Скоро она придет к нам на эфир, и я думаю: как оформить ее проводы? Сумею ли найти то, что будет ей интересно? Как отыскать картинку, которая будет уводить Лену в прошлое? - В Шараповой вас что-нибудь поражает? - Она очень хорошо воспитана. Зная ее папу - это удивительно. А вот как игрок Шарапова, к сожалению, стала прямолинейной. И у нее никаких перспектив, если дальше будет играть в такой теннис. Соперницы на корте уже ее "читают". Разнообразия нет, потому что Марии не хватает технического арсенала - к примеру, с лета играть она не умеет. А прямолинейность и безупречность - сочетание редкое. Нервы, нервы… Ей же не 17 лет, когда играешь и ни о чем не думаешь. - Отец Шараповой умудрился разругаться со многими. С вами - тоже? - Мы общались один-единственный раз. После победы Марии на турнире я увидела ее отца. Подошла поздравить. Но он внезапно отвернулся и руку протянул как-то странно, из-за спины. Больше с этим человеком я не разговаривала. - Самая памятная ракетка в вашей жизни? - Когда впервые очутилась на Западе, фирма "Шлезингер" подарила мне ракетки. С того момента играла исключительно "Шлезингером". В Союзе-то нам выдавали черт знает что. Советские ракетки были жуткие, а мячи - вообще катастрофа. За границей мы играли нормальными мячами, которыми можно управлять. А советские для этого были непригодны. Их называли "галоши". По ним только бьешь и все. Потому многие наши теннисисты и технику не совершенствовали. Они всю жизнь играли "галошами", где тонкость ни к чему. - Вы даже открытый чемпионат Уганды выигрывали. Как туда занесло? - Начнем с того, что мы редко выбирались за рубеж. Если на Уимблдон я ездила, то на "Ролан Гаррос" не посылали. Думаю, в воспитательных целях - чтоб жизнь медом не казалась. Я училась на французском отделении филфака МГУ и, конечно, мечтала посетить Париж. Бывало, за границей после удачных матчей мне говорили теннисистки: "Ты в чудесной форме. Скоро "Ролан Гаррос" - ты обязательно должна там сыграть". Я же отвечала с показным равнодушием: "Да что вы! У меня занятия в университете, мне учиться надо…" А вот когда турниры проходили в дружественных Советскому Союзу странах, в ЦК партии с радостью отряжали меня. Допустим, перестал быть Алжир французской колонией, к власти пришел Бен Белла. И я еду на местный турнир. Точно так же в Уганде оказалась. Ушли английские колонизаторы, страна получила независимость - и я отправляюсь играть. Правда, в Союзе были не в курсе, что проводили турнир именно "колонизаторы". Я и жила в английской семье, которая была одним из его организаторов. - Забавно. - Выяснилось, что теннисистов в Уганде нет вовсе. В полуфинале встречалась с женой индийского посла, которая на корте появилась в сари. А в финале - с тетушкой лет 45. Выиграла, сами понимаете, без проблем. Разумеется, к теннису все это имело несерьезное отношение. Но мои сверстники в это время сидели в Союзе и вообще никуда не могли выехать. А я посмотрела мир. В том же в Алжире побывала, когда зачитывалась Камю. И съездила в Оран, где происходит действие его романа "Чума". С сыном норвежского посла изучала достопримечательности. - В Африке обошлось без происшествий? - Слава богу. Хотя там мы передвигались на совершенно непотребных самолетах - маленьких, рассчитанных на три-четыре человека. И садились чуть ли не на огороде. Никакой взлетной полосы. Но страха не было. Наоборот, это воспринималось как приключение. А вот когда родились дети, к полетам стала относиться иначе. Однажды в Африке вышла из такого самолетика в мрачном настроении. Гляжу - кругом грязь, нищета. Женщины с открытой грудью. И я подумала: "Как ты можешь быть недовольна, что живешь в Советском Союзе?! Вот родилась бы здесь - и это было бы гораздо хуже…" - В КГБ вас хоть раз вызывали? - Да. Я еще играла в теннис. Пригласили поговорить, все было культурно, доброжелательно. Но я испугалась, обо всем рассказала отчиму. Он меня защитил. - Как? - Предупредил, чтоб не подходила к телефону. "Если снова позвонят, сам с ними поговорю. В крайнем случае - будешь невыездной", - сказал он. Когда раздался звонок, отчеканил в трубку: "Я вас прошу сюда больше не звонить". - Неужели подействовало? - Так ведь в КГБ силком ничего не делали. На этом все закончилось. И даже за границу я ездить не перестала. *** - Писатель Александр Нилин, ваш переделкинский сосед, до сих пор ждет продолжения мемуаров. Что ответим Александру Павловичу? - Какие еще мемуары? - Ваша книжка 1972 года. - Это Юра Зерчанинов просто вынул из меня какие-то воспоминания. Он меня научил, как журналиста, заглядывать внутрь, отыскивать вторые, третьи и пятые слои. Беда современных журналистов, - они слишком поверхностны. А началось все с нескольких листков, написанных мною для журнала "Юность". Там сменилась власть, Зерчанинов принял отдел. Наткнулся на мои рукописи, что-то его заинтересовало. У меня было двое маленьких детей, а Юра орал - мол, строю жизнь как простая кухарка. Которая только готовить умеет. При этом сам приходил под вечер, к ужину - чтоб перехватить что-то повкуснее. - Вам смешно вспоминать, как начинали на телевидении? - Мой первый репортаж был о чемпионате СССР по бадминтону. Об этом виде спорта я понятия не имела. Тогда пошла в Библиотеку иностранной литературы и прочитала о бадминтоне все, что было возможно. Я не знала, буду ли уверенно держаться перед микрофоном, поэтому написала себе огромный текст. Целый трактат! Наверное, до сих пор могла бы комментировать бадминтон, пользуясь этими бумажками. А репортаж длился 20 минут. - На советском телевидении придерживались правила: приглашать комментаторами только тех, кто добился успеха в спорте. Это шло от Александра Иваницкого, руководителя главной редакции спортивных программ Гостелерадио, олимпийского чемпиона по вольной борьбе? - Да. В чем-то он был прав. Другое дело, что среди спортсменов мало людей, которые обладают широкой эрудицией, способны свободно излагать свои мысли. И многие из тех, кого Иваницкий привлекал к работе, быстро исчезали с телевидения - гимнастка Лариса Петрик, конькобежка Людмила Титова... Вот сейчас на "НТВ плюс" есть Денис Панкратов. Он - идеальное сочетание. Знает предмет, разговорчив, в эфире чувствует себя как рыба в воде. Мне кажется, лучше него плавание никто в России не комментирует. Денис словно ныряет в бассейн вместе с пловцами и там ориентируется так, что слушать его одно наслаждение. - Это же вы пригласили Панкратова на телевидение? - Да. Но я не представляла, какая нас радость ждет. Денис был мне симпатичен, потому и позвала. А со временем стало ясно, что Панкратов на телевидении может все. Когда-то пригласила я и Лану Чен. Мне кажется, для канала это большая удача. Она хорошо говорит, обожает легкую атлетику. Ей без разницы, что комментировать - суперсобытие или средней значимости. Лане всё интересно. Думаю, отличный комментатор получится из Радиона Гатауллина. Пока привлекаем его в качестве эксперта. Мне нравится, как Гатауллин держится в кадре. Конечно, такие спортсмены для телевидения находка. А в иных случаях лучше, чтоб у микрофона находился журналист. Отсутствие тонкого понимания какого-то вида спорта он компенсирует другими достоинствами. - Иваницкого, говорят, коллеги не любили. - Я к нему нормально относилась. Недолюбливали Иваницкого в основном как начальника, который должен говорить людям то, что думает об их работе. Это не каждому по душе. - Значит, и вас, пока оставались начальником на "НТВ плюс", недолюбливали? - Допускаю. Хоть со всеми я старалась говорить ласково. - Мы знали комментатора Озерова. Каким он был человеком? - Очень добрым. Николай Николаевич помогал всем. Его без конца одолевали просьбами, которые он аккуратно записывал в блокнотик: одному пробить телефон в квартиру, другому достать путевку в санаторий, третьему помочь с пионерским лагерем для сына, четвертому - вернуть права из ГАИ… Озеров был настолько популярен, что мог решить любой вопрос. Когда сказала ему, что хочу попробовать силы на телевидении, Николай Николаевич обрадовался: "Здорово! Будешь вести теннис". - "А вы?" - "Мне хватает хоккея с футболом". Слушать мой первый репортаж - тот самый, о бадминтоне, - он приехал на телецентр. И потом обсуждал его со мной. Поднабравшись опыта, я работала у Озерова редактором на программе "Время", писала ему тексты. С ним всегда было уютно и хорошо. Помню, отправила дочку в пионерский лагерь в Софрино. Вскоре она позвонила: "Мама, здесь так холодно! Забери меня поскорее". Я в тот день не могла уйти с работы пораньше, так Николай Николаевич тут же предложил: "Давай съезжу за Маринкой". И поехал в Софрино, забрал дочь. - Как жил Озеров последние годы - когда ампутировали правую ногу и передвигаться пришлось на коляске? - Все это было очень грустно. Мы общались, дома у него установили спутниковую тарелку. Но разговоров по душам не вели. В памяти сохранилась картинка - Озеров на коляске в спартаковском костюме продает свою книжку, которую написал незадолго до смерти. - Он даже завещал себя похоронить в этом костюме. - Последние годы Николай Николаевич на публике все время появлялся в нем. - Что с вами стряслось на последнем US Open в Нью-Йорке? - По дороге в комментаторскую кабинку поскользнулась и неудачно упала. Разбила все лицо. Мы шли с Метревели открывать US Open. До эфира оставалось десять минут. Алик бросился мне на помощь, у него дрожали руки. Но я сразу сказала: "За меня не беспокойся. Иди в кабину. Вот-вот эфир начнется. А я - в медпункт". - И когда вы вернулись к работе? - На следующий день. К счастью, трудилась за кадром и никого своим видом напугать не могла. - Вы встречали на телевидении гениальных журналистов? - Мне кажется, гениальных журналистов не существует. Бывают способные, талантливые, большие профессионалы. Но гении занимаются чем угодно, только не журналистикой. Это сиюминутное занятие, предполагает суету. Журналист не должен быть суетливым, просто в его работе не обойтись без спешки и стремления постоянно находиться на острие ножа. Это, по-моему, противоестественно гению. Кроме того, гениальность подразумевает какие-то открытия. А откуда им взяться в нашей профессии? - Ваша любимая неспортивная передача? - Нет такой. Я нечасто включаю телевизор. Потому что прекрасно знаю, что могу там увидеть. Вчера без раздражения посматривала "Лед и пламень". Иногда слушаю глупости, которые несут ребята в "Прожекторперисхилтон". Честно говоря, смешного для меня там мало. А вот "Жди меня" не могу смотреть. - Почему? - Раньше Валя Леонтьева вела передачу "От всей души", в которой разыскивали пропавших в годы войны. Это была очень искренняя программа. Леонтьева вообще была не циничная. Чего не скажешь о нынешних ведущих. - Вы были знакомы с Леонтьевой? - Я знала всех дикторов советского телевидения. Мы в Останкине в одной парикмахерской делали прическу. До сих пор в хороших отношениях с Аней Шатиловой, славная женщина. Вера Шебеко - тоже очень симпатичный, ироничный человек. Всегда приятно общаться с Игорем Кирилловым. Он с нами в парикмахерской, естественно, не сидел, но на программе "Время" пересекались постоянно. - Хоть один сериал досмотрели до конца? - Да что вы! На это нет ни времени, ни желания. - А на книги? - Это святое. Меня с детства приучили читать перед сном. К тому же это отличное средство от бессонницы, которая периодически случается. В такие минуты, чтоб не раздражаться, я достаю книгу. - Что сегодня читаете? - "Литературную матрицу". Любопытная вещь. О классиках рассказывают не литературоведы, а современные писатели. Петрушевская написала о Пушкине, Битов - о Лермонтове, Кабаков - о Бунине. С книжками сейчас сложно. Классика давно прочитана, а новая литература дается тяжело, не захватывает. - К Булгакову возвращаетесь время от времени? - Да, но ни к "Мастеру и Маргарите", а "Белой гвардии". Еще - к Набокову. Ужасно жалею, что с ним не встретилась. Хотя Набоков был нелюдим, да и к людям из Советского Союза относился настороженно. Но пообщаться с ним было бы безумно интересно. - Где же вы могли встретиться? - В Париже. Мы были там в одно время. Ходили наверняка одними и теми же улицами, бывали в одних и тех же местах. - К Набокову еще надо было набраться смелости подойти. - Это точно. Вспоминаю, как в 1967 году в Париже с Аликом смотрели фильм Робера Оссейна "Я убил Распутина". Выйдя из кинотеатра, увидели князя Юсупова с женой. Фильму предшествует интервью с Юсуповым, который рассказывает об убийстве Распутина. Как же хотелось с ним познакомиться, поговорить! Он стоял рядом, в метре от меня - но я так и не решилась… - Самый необычный комплимент, который получали в жизни? - Когда играла в теннис, у меня был поклонник - Михаил Нестуров. Старенький профессор, занимался палеонтологией. После того как поступила в университет, он первый встретил меня с цветами. Ходил на все мои матчи. Никаких секьюрити на корте тогда не было. И профессор всегда шел за мной с цветком в руках, приговаривая: "Роза - розе". Я с большим юмором к нему относилась. Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ // 26.11.2010 http://tennis.sport-express.ru/reviews/9593/ В 1953 году, по совету ведущей советской теннисистки 1930-х годов Нины Тепляковой, Аню отдали в теннисную секцию спортобщества «Динамо». Её первыми тренерами стали Нина Николаевна Лео и сама Теплякова. Вскоре она стала чемпионкой Москвы среди юниоров в команде, а на следующий год и в индивидуальном зачёте. С 16 лет ей разрешили выступать во взрослых турнирах, и уже в 1956 году она становится чемпионкой Москвы в женском парном и смешанном парном разрядах, а в 1957 году и в одиночном разряде. В 1957 году она также выигрывает Всесоюзную спартакиаду школьников в парном разряде и получает звание мастера спорта СССР. После вступления СССР в 1958 году в Международную федерацию тенниса (ITF) Дмитриеву включают в состав первой советской делегации на Уимблдонском турнире, где она доходит до финала соревнований среди девушек в одиночном разряде. В дальнейшем Анна Дмитриева становится пятикратной чемпионкой СССР в одиночном разряде (1959, 1961—1964), девятикратной в женском парном разряде и четырёхкратной в смешанном парном разряде. Четырежды (в 1959, 1961, 1962 и 1964) она становится абсолютной чемпионкой СССР, первенствуя во всех трёх видах программы. Она также многократная победительница других всесоюзных турниров. С 1959 по 1972 год Дмитриева постоянно входит в десятку сильнейших теннисисток СССР. Сопутствовал Дмитриевой успех и на международных соревнованиях. Она становилась победительницей открытых первенств Чехословакии (1962, абсолютная чемпионка), Венгрии (1962, одиночный и женский парный разряд), Уганды (1963, абсолютное первенство), Скандинавии (1965, в парном разряде), Югославии (1966, одиночный разряд). На её счету победы в международных турнирах в Лондоне (1963, в парах, на кортах клуба Queen’s Club), Алжире (1964), Каире (1965) и Александрии (1968). Дмитриева является абсолютной чемпионкой Игр развивающихся стран (GANEFO) 1963 года в Джакарте. Достаточно успешно она выступала и на самых престижных международных турнирах. В 1960 и 1967 годах она дошла до четвертьфинала Уимблдонского турнира в парах, а в 1963 году они с Джуди Тегарт уступили только в полуфинале будущим победительницам турнира Буэно и Хард[3]. В одиночном разряде её лучшим достижением стал выход в 1/8 финала в 1960 году[4], а в 1965 году она победила на турнире Wimbledon Plate, в котором традиционно участвуют игроки, выбывшие из борьбы в основной сетке Уимблдонского турнира в первом и втором круге. В 1967 году в паре с Александром Метревели она провела в четвертьфинале самый длинный в истории турнира матч в смешанном парном разряде против Марии Буэно и Кена Флетчера, завершившийся со счётом 8-6, 5-7, 14-16. В 1968 году она дошла до четвертьфинала чемпионата Франции в паре с Галиной Бакшеевой[5]; за год до этого в одиночном разряде её остановила в 1/8 финала будущая чемпионка Франсуаза Дюрр[6], а в смешанном парном разряде с Александром Метревели они дошли до полуфинала. В чемпионате США (впоследствии Открытый чемпионат США) 1962 года она вышла в четвёртый круг, где также проиграла будущей чемпионке Маргарет Смит[7]. В 1968 году она провела пять игр за сборную СССР в Кубке Федерации, одержав три победы и затем дважды проиграв в четвертьфинальном матче со сборной Великобритании[8]. В 1964 году Анне Дмитриевой, в тот момент занимавшей третью строчку в списке сильнейших теннисисток Европы, было присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР. После окончания активной теннисной карьеры в 1969—1973 годах она работает тренером в спортобществе «Динамо». С 1986 по 1991 год в Москве проводятся соревнования на призы Анны Дмитриевой[9][10]. С 1997 года она возглавляет Международный лаун-теннисный клуб России (МЛТКР). В 2004 году она была внесена в списки Зала российской теннисной славы. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0% ... 0%B2%D0%B0 |
Автор: | prudens [ 05-12-2010, 20:07 ] |
Заголовок сообщения: | |
Автор: | Ferapont [ 10-12-2010, 19:11 ] |
Заголовок сообщения: | |
Леди Анна. Объяснение в любви Анне Дмитриевой по случаю ее юбилея – Ты уже бывал в Лондоне? – Конечно. Раза три. – Ничего не замечал? – В каком смысле? – А вот запах. Запах совершенно другой. Когда понимаешь, что это всякие технические штуки, масло там какое-то, но совсем не похожее на то, что было в «Шереметьево». О ЛОНДОНСКИХ СОСИСКАХ… Анна Владимировна заражала меня предвкушением моего первого Уимблдона, вспоминая, как сама она впервые приехала сюда в 58-м году. Первой из советских теннисистов. Я уже слышал кучу рассказов о Фреде Перри, который до сих пор последний англичанин, который там побеждал, – как он наших взял под свою опеку – и от нее, и от Алика Метревели, но запах? А мы уже выходим из самолета и идем по трубе в аэропорт. – Вот. Чувствуешь запах? Самое интересное, что он с тех пор не меняется. Дмитриева делает несколько шагов в молчании. – И еще у них совершенно другие, знаешь, сосиски. Вот то, что мы называем сосисками, тут вообще редко встретишь. А их сосиски у нас бы назывались колбасками, наверное. Если бы продавались в 1958 году. Запах действительно какой-то особый. Стукая чемоданом по пяткам, я неожиданно задумался, как описать его, в каких вообще словах оценивать запахи, чтобы другой человек их потом смог узнать. Не нашел. А сосиски зашипели на сковородке в нашем уимблдоме уже к вечеру. Вы ж не думаете, что мы, когда на Уимблдон приезжаем, в гостиницах живем? Дом. Дом надо снимать. Это и дешевле выходит, если вы, конечно, не для себя одного его снимаете. Уимблдон – это ж предместье лондонское, частные дома, одни поскромнее, другие повыпендрежней. Идешь, идешь между домами, потом вдруг хоп! – и стоит-улыбается тебе человек в форме у калитки в зеленом заборе. Пришли. Вот и корты. А сосиски здорово вкусные были. Их и до сих пор у нас не встретишь. Нет, я не жалуюсь. Просто рассказываю, какие сосиски любит Анна Владимировна. ДУШЕ БУЛГАКОВА… Могу рассказать, чего она не любит. Это тоже достаточно легко. Вот пример истории: наши комнаты на телецентре найти невероятно легко; когда будете – восьмой этаж по большим лифтам – и направо. А дальше, за изгибом коридора, комната передачи Андрея Малахова. Малахова приятно встретить в коридоре – вполне нарвешься на свежий анекдот или какую-нибудь новость обсудишь в красках; тяжелее бывает общаться с редакторами его передачи. – Алло! – говорит редактор, бодро глядя перед собой в пустоту коридора. – Виктор Филиппович, это с Первого канала, да! У нас программа про инвалидов, а у вас нет ноги… Обеих? Это даже лучше, Виктор Филиппович! Примерно раз в полгода редактор из малаховской комнаты ловит вас за рукав и начинает говорить вам, глядя в глаза просительно, но уверенно: Василий (Дмитрий, Леонид)! Ну, вы не надумали? Мы вас очень, очень просим, может быть, вы уговорите Анну Владимировну прийти к нам на передачу? – О чем? О душе Михаила Булгакова? – Да… – Так зайдите к ней сами! – Ну, что вы, она даже и говорить не станет… Как, вы не знаете, что в Анне Дмитриевой живет душа Михаила Булгакова?.. А впрочем, передача ведь так и не состоялась на Первом канале-то. Не пропустите тогда! Впрочем, и не пропустите. Ее не будет потому что. Никогда. Про такие вещи Дмитриева говорит: «Не приставайте ко мне с этой бессмыслицей». КАНАРЕЙКЕ ЮРИИ… Когда вы окажетесь у Анны Дмитриевой дома, вы не сможете не заметить, что она практически не сидит на месте. Что-то шипит на плите и ненавязчиво требует внимания, продолжается неспешная беседа, бегает вокруг кто-то из внуков, бегает пес. Внимание Анны Владимировны в сложной пропорции делится между всеми этими процессами. А недавно завелась еще и канарейка. Зовут канарейку Юрий, и она певчая. Имя унаследовала от дарителя – Юрия Роста. Канарейка в дому недавно, но с ней уже связана абсолютно эпическая история. Юрий возник дома, я так понимаю, на прошлый день рождения, тоже вот в декабре. А в январе Дмитриева, конечно же, ездит на «Австралиан Оупен». И в январе канарейка была строго поручена попечению дочери, Марины. На третий день стал Юрий чахнуть. Неужели они могут тосковать по хозяевам, думала Марина? Вопрос остался риторическим: еще через несколько дней состояние Юрия ухудшилось. Он стал стремительно лысеть. Не ест и не пьет, про песни и речи уж нет. Юрий был спешно доставлен к ветеринару. Ветеринар посмотрел на клетку, потом на Марину и говорит: и давно это с ним? Понятно. Линяет он у вас. Птицы линяют. Слышали? К возвращению Анны Владимировны из Австралии на Юрии уже опять что-то успело нарасти. Не пел, конечно, но… Некоторое время у хозяйки Юрия сохранялось убеждение, что за кенаром недосмотрели, и купили похожего. По большому счету это такой же сложный вопрос, как с душой Булгакова. Потому что не проверишь… ПАСХАЛЬНОМ СТОЛЕ… Про Дмитриеву можно узнать много интересного. О семье, о друзьях. Да хоть про Фиделя Кастро! Я точно не помню, виделся он с ней или нет, но уверен, что в обоих случаях это была интересная история. По-настоящему неизвестна Анна Владимировна, пожалуй, только с одной стороны. Для этого нужно знать ее достаточно близко. Она фантастически готовит. – Приедешь к нам на Пасху? – в трубке голос Мити, сына Анны Владимировны. Ну, как тут мимо проедешь? Приезжаю. И выясняю, что пасхальный стол, оказывается, – довольно нормированная вещь. И есть куча блюд, которыми легко заставить стол даже больший, которые готовятся только на Пасху. Вы знали, что на пасхальном столе не бывает горячего? Я не знал. Пасхальный стол Анна Владимировна готовит всегда сама, включая пару паштетов и я уж не помню чего. Это все от бабушки. Утерян только рецепт блюда под названием «гусарская мазурка». Что это? Я не стал спрашивать. Интереснее придумать. Но это история про особенную кухню. А важно другое. Вот придешь с работы на Уимблдоне, а в доме свет горит. На плите сковородка с сосисками, особенными какими-то (несмотря на особенный кулинарный талант, сосиски Дмитриева любит больше всего на свете). Картошечка подмигивает золотом из духовки, к ней уже почти покрошен чеснок – и вот уже она, с маслицем и с ним, колючим, сотрясается в большой миске… Ничего особенного. Просто все ровно так, как не бывает лучше. – Раньше на Уимблдоне каждый раз было одно и то же меню. Недельное. Вот по четвергам было невкусно, потому что готовили почки. Четверги на Уимблдоне мы не любили. И – стук, стук! – все быстро ставится на стол – и никаких почек. За таким столом сидеть можно бесконечно. …И САМОМ ГЛАВНОМ И вот сейчас меня настигает странное ощущение, что рассказываю вам про человека, которого я уважаю безмерно, а еще безмерней люблю, которому многим обязан – житейски и профессионально… И рассказываю какие-то мелочи. Вроде бы ерунду. Но другое вы знаете. Почти все. И про теннисные успехи, и про комментаторскую работу, и несложно уточнить, сколько именно лет Анна Дмитриева руководила спортивным телевидением, которое сама же, не единолично, но в большой очень степени, и создала. А самое интересное и важное в ней как раз то, что практически в любой ситуации она остается собой. Набор этих ситуаций неисчерпаем. Она руководит спортивными каналами, гуляя с внуком, и руководит внуком в паузах между трансляциями, если этого требуют жизненные обстоятельства. Кстати, больше всего, я это точно знаю, она любит не руководить. ЛИЧНОЕ ДЕЛО Анна Владимировна ДМИТРИЕВА Заслуженный мастер спорта СССР по теннису, 18-кратная чемпионка СССР в одиночном, парном и смешанном разрядах. Закончила филфак МГУ. С 1975 года – в спортивной журналистике. Лауреат Российской национальной премии «Золотой микрофон» как лучший спортивный комментатор российского телевидения. Член Академии российского телевидения. До августа 2010 года возглавляла дирекцию спортивных каналов «НТВ–Плюс». http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/423852 Сегодня отмечает юбилей заслуженный мастер спорта, 18-кратная чемпионка страны, первая советская участница Уимблдонского турнира, замечательный телевизионный комментатор и одна из основательниц спортивного вещания "НТВ плюс" Анна Владимировна Дмитриева. Поздравления от "СЭ"! http://www.sport-express.ru/newspaper/2010-12-10/7_16/ Присоединяюсь к поздравлениям! С Юбилеем Анна Владимировна! |
Автор: | Sandix [ 10-12-2010, 23:37 ] |
Заголовок сообщения: | |
П-О-З-Д-Р-А-В-Л-Я-Е-М!! |
Автор: | Sandix [ 09-02-2012, 01:00 ] |
Заголовок сообщения: | |
Предыдущий пост я удалил, как абсолютно негативный и основанный на том что мне не нравится. bucentaurus писал(а): 08-02-2012, 20:47 Зайчики - в трамвайчике, жабы на метле... Мне кажется Чуковский сидел на наркоте... Убежало одеяло, улетела простыня. И подушка, как лягушка, убежала от меня. Я за свечку - она в печку, я за книгу - та бежать: Больше анашу такую, я не буду покупать. У меня зазвонил телефон. Кто говорит? - Слон! А потом позвонили гуси. Ну, когда же меня отпустит? Цитата: А когда вышла замуж за внука Корнея Ивановича, мы переехали к Чуковскому в Переделкино. До многих книг, с которыми меня познакомил Корней Иванович, я бы сама никогда не дошла. - Например? - Мемуары Панаева. Все, связанное с Некрасовым. - Вам не кажется, что Чуковский во многом придумал Некрасова? Это всё равно, что утверждать, будто я придумал Кэй Элдридж. Сначала был Некрасов, потом Чуковский. Ergo, Чуковский никак не мог придумать Некрасова. Bucentaurus, похоже, не знает элементарных вещей. Информация о любом человеке, особенно об ушедшем, идёт через информацию, которую доносят другие люди. Другой вопрос - верим мы или не верим, или хотим верить - не хотим верить. Лучше, конечно, когда источников несколько, тогда можно сравнивать, сопоставлять ... Когда один творческий человек рассказывает о другом творческом человеке, понятно, что он в своих рассказах несёт определённую, а порой и значительную долю своего восприятия. Так что я лично ничего предосудительного не вижу в том, что Чуковский придумал Некрасова. В конце концов, наше всё - Пушкин каждым воспринимается по-своему. А уж относительно Кэй Элдридж и говорить нечего. На форуме femtime Кэй Элдридж - в основном именно такая, какая она в представлениях Букентауруса. Иначе говоря, на этом форуме Букентаурус создал Кэй Элдридж. |
Страница 1 из 1 | Часовой пояс: UTC + 4 часа |
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group http://www.phpbb.com/ |